Александр Пушкин. «К Наталье»
Pourquoi craindrais-je de le dire?
C’est Margot qui fixe mon gout.
Так и мне узнать случилось,
Что за птица Купидон;
Сердце страстное пленилось;
Признаюсь — и я влюблен!
Пролетело счастья время,
Как, любви не зная бремя,
Я живал да попевал,
Как в театре и на балах,
На гуляньях иль в воксалах
Легким зефиром летал;
Как, смеясь во зло Амуру,
Я писал карикатуру
На любезный женский пол;
Но напрасно я смеялся,
Наконец и сам попался,
Сам, увы! с ума сошел.
Смехи, вольность — все под лавку,
Из Катонов я в отставку,
И теперь я — Селадон!
Миловидной жрицы Тальи
Видел прелести Натальи,
И уж в сердце — Купидон!
Так, Наталья! признаюся,
Я тобою полонен,
В первый раз еще, стыжуся,
В женски прелести влюблен.
Целый день, как ни верчуся,
Лишь тобою занят я;
Ночь придет — и лишь тебя
Вижу я в пустом мечтанье,
Вижу, в легком одеянье
Будто милая со мной;
Робко, сладостно дыханье,
Белой груди колебанье,
Снег затмившей белизной,
И полуотверсты очи,
Скромный мрак безмолвной ночи —
Дух в восторг приводят мой!..
Я один в беседке с нею,
Вижу… девственну лилею,
Трепещу, томлюсь, немею…
И проснулся… вижу мрак
Вкруг постели одинокой!
Испускаю вздох глубокой,
Сон ленивый, томноокой
Отлетает на крылах.
Страсть сильнее становится,
И, любовью утомясь,
Я слабею всякий час.
Все к чему-то ум стремится,
А к чему? — никто из нас
Дамам вслух того не скажет,
А уж так и сяк размажет.
Я — по-свойски объяснюсь.
Все любовники желают
И того, чего не знают;
Это свойство их — дивлюсь!
Завернувшись балахоном,
С хватской шапкой набекрень
Я желал бы Филимоном
Под вечер, как всюду тень,
Взяв Анюты нежну руку,
Изъяснять любовну муку,
Говорить: она моя!
Я желал бы, чтоб Назорой
Ты старалася меня
Удержать умильным взором.
Иль седым Опекуном
Легкой, миленькой Розины,
Старым пасынком судьбины,
В епанче и с париком,
Дерзкой пламенной рукою
Белоснежну, полну грудь…
Я желал бы… да ногою
Моря не перешагнуть,
И, хоть по уши влюбленный,
Но с тобою разлученный,
Всей надежды я лишен.
Но, Наталья! ты не знаешь,
Кто твой нежный Селадон,
Ты еще не понимаешь,
Отчего не смеет он
И надеяться? — Наталья!
Выслушай еще меня:
Не владетель я Сераля,
Не арап, не турок я.
За учтивого китайца,
Грубого американца,
Почитать меня нельзя,
Не представь и немчурою,
С колпаком на волосах,
С кружкой, пивом налитою,
И с цигаркою в зубах.
Не представь кавалергарда
В каске, с длинным палашом.
Не люблю я бранный гром:
Шпага, сабля, алебарда
Не тягчат моей руки
За Адамовы грехи.
— Кто же ты, болтун влюбленный? —
Взглянь на стены возвышенны,
Где безмолвья вечный мрак;
Взглянь на окна загражденны,
На лампады там зажженны…
Знай, Наталья! — я… монах!
Самое раннее из дошедших до нас стихотворений А. С. Пушкина. Обращено к крепостной актрисе домашнего театра гр. В. В. Толстого в Царском Селе. Эпиграф взят из «Послания к Марго» французского писателя Шодерло де Лакло (сатира, высмеивающая любовь французского короля Людовика XV к его фаворитке, Мадам Дюбарри, в прошлом публичной женщине). Пушкин же подчеркивает эпиграфом, что, презирая предрассудки, открыто заявляет о своей влюбленности в крепостную девушку.
Роли, в которых изображает актрису четырнадцатилетний поэт, говорят о репертуаре, давшем первые театральные впечатления Пушкину: опера композитора Соколовского «Мельник-колдун, обманщик и сват» — либретто Аблесимова, 1779 г. (Филимон и Анюта); опера Саккини «Осмеянный скупец» (Назора); опера Паэзиелло «Севильский цирюльник» (Опекун — доктор Бартоло и Розина); вероятно, опера Моцарта «Похищение из сераля», 1782 (владетель… Сераля); опера В. А. Пашкевича «Февей» (1786) на текст Екатерины II (учтивого китайца); опера композитора Фомина «Американцы», либретто И. А. Крылова и Клушина, 1788 г. (грубого американца); опера неизвестных авторов «Пивовар, или Кроющийся дух», 1789 г. (немчурою… с кружкой, пивом налитою).
Дата написания: 1813 год
(1 votes, average: 5,00 out of 5)