Владимир Маяковский. «Издевательство летчика»

Похожие стихотворения:

1. Владимир Маяковский. «Сплошная неделя» Бубнит вселенная в ухо нам, тревогой напоена: идет война, будет война, война, война, война! На минское поле, как мухи на блюдце, поляки, летчики, присели уже! Говорят: «заблудились!» — небось не заблудятся, не сядут в Париже на аэродром Бурже. Едут англичане к финнам в гости, пристань провожает, кишит твердолобыми. Едут не в поезде с цилиндром да […]...
2. Владимир Маяковский. «Из улицы в улицу» У- лица. Лица у догов годов рез- че. Че- рез железных коней с окон бегущих домов прыгнули первые кубы. Лебеди шей колокольных, гнитесь в силках проводов! В небе жирафий рисунок готов выпестрить ржавые чубы. Пестр, как форель, сын безузорной пашни. Фокусник рельсы тянет из пасти трамвая, скрыт циферблатами башни. Мы завоеваны! Ванны. Души. Лифт. Лиф […]...
3. Владимир Маяковский. «Notre-Dame» Другие здания лежат, как грязная кора, в воспоминании о Notre-Dame’e.1 Прошедшего возвышенный корабль, о время зацепившийся и севший на мель. Раскрыли дверь — тоски тяжелей; желе из железа — нелепее. Прошли сквозь монаший служилый елей в соборное великолепие. Читал письмена, украшавшие храм, про боговы блага на небе. Спускался в партер, подымался к хорам, смотрел удобства […]...
4. Владимир Маяковский. «Вонзай самокритику!» Наш труд сверкает на «Гиганте», сухую степь хлебами радуя. Наш труд блестит. Куда ни гляньте, встает фабричною оградою, Но от пятна и солнца блеск не смог застраховаться, — то ляпнет нам пятно Смоленск, то ляпнут астраханцы. Болезнь такая глубока, не жди, газеты пока статейным гноем вытекут, — ножом хирурга в бока вонзай самокритику! Не на […]...
5. Владимир Маяковский. «Польша» Хотя по Варшаве ходят резво, ни шум не услышишь, ни спор, одно звенит: офицерский звон сабель, крестов и шпор. Блестят позументы и галуны… (как будто не жизнь, а балет!), и сабля ясней молодой луны, и золото эполет. Перо у одних, у других тюльпан, чтоб красило низкий лоб. «Я, дескать, вельможный, я, дескать, пан, я, дескать, […]...
6. Владимир Высоцкий. «Песня летчика» Их восемь — нас двое, — расклад перед боем Не наш, но мы будем играть! Сережа, держись! Нам не светит с тобою, Но козыри надо равнять. Я этот небесный квадрат не покину — Мне цифры сейчас не важны: Сегодня мой друг защищает мне спину, А значит — и шансы равны. Мне в хвост вышел «мессер», […]...
7. Владимир Маяковский. «Стихи о красотах архитектуры» В Париже, в Венсене, рухнул дом, придавивший 30 рабочих. Министры соболезновали. 200 коммунистов и демонстрантов арестовано. (Из газет) Красивые шпили домов-рапир видишь, в авто несясь. Прекрасны в Париже пале ампир, прекрасны пале ренесанс. Здесь чтут красоту, бульвары метя, искусству почет здоров — сияют векам на дворцовых медях фамилии архитекторов. Собакой на Сене чернеют дворцы на […]...
8. Владимир Маяковский. «Трус» В меру и черны и русы, пряча взгляды, пряча вкусы, боком, тенью, в стороне, — пресмыкаются трусы в славной смелыми стране. Каждый зав для труса — туз. Даже от его родни опускает глазки трус и уходит в воротник. Влип в бумажки парой глаз, ног поджаты циркуля: «Схорониться б за приказ… Спрятаться б за циркуляр…» Не […]...
9. Сергей Есенин. «Восход солнца» Загорелась зорька красная В небе темно-голубом, Полоса явилася ясная В своем блеске золотом. Лучи солнышка высоко Отразили в небе свет. И рассыпались далеко От них новые в ответ. Лучи ярко-золотые Осветили землю вдруг. Небеса уж голубые Расстилаются вокруг. Дата написания: 1911-1912 годы...
10. Владимир Маяковский. «Париж» (Разговорчики с Эйфелевой башней) Обшаркан мильоном ног. Исшелестен тыщей шин. Я борозжу Париж — до жути одинок, до жути ни лица, до жути ни души. Вокруг меня — авто фантастят танец, вокруг меня — из зверорыбьих морд — еще с Людовиков свистит вода, фонтанясь. Я выхожу на Place de la Concorde.1 Я жду, пока, подняв […]...
11. Владимир Маяковский. «Эй!» Мокрая, будто ее облизали, толпа. Прокисший воздух плесенью веет. Эй! Россия, нельзя ли чего поновее? Блажен, кто хоть раз смог, хотя бы закрыв глаза, забыть вас, ненужных, как насморк, и трезвых, как нарзан. Вы все такие скучные, точно во всей вселенной нету Капри. А Капри есть. От сияний цветочных весь остров, как женщина в розовом […]...
12. Владимир Маяковский. «Давиду Штеренбергу — Владимир Маяковский» Милый Давид! При вашем имени обязательно вспоминаю Зимний. Еще хлестали пули-ливни — нас с самых низов прибой-революция вбросила в Зимний с кличкой странной — ИЗО. Влетели, сея смех и крик, вы, Пунин, я и Ося Брик. И древних яркостью дразня, в бока дворца впилась «мазня». Дивит покои царевы и княжьи наш далеко не царственный вид. […]...
13. Владимир Маяковский. «Великолепные нелепости» Бросьте! Конечно, это не смерть. Чего ей ради ходить по крепости? Как вам не стыдно верить нелепости?! Просто именинник устроил карнавал, выдумал для шума стрельбу и тир, а сам, по-жабьи присев на вал, вымаргивается, как из мортир. Ласков хозяина бас, просто — похож на пушечный. И не от газа маска, а ради шутки игрушечной. Смотрите! […]...
14. Владимир Маяковский. «Разговор с товарищем Лениным» Грудой дел, суматохой явлений день отошел, постепенно стемнев. Двое в комнате. Я и Ленин — фотографией на белой стене, Рот открыт в напряженной речи, усов щетинка вздернулась ввысь, в складках лба зажата человечья, в огромный лоб огромная мысль. Должно быть, под ним проходят тысячи. Лес флагов… рук трава… Я встал со стула, радостью высвечен, хочется […]...
15. Владимир Маяковский. «Я счастлив!» Граждане, у меня огромная радость. Разулыбьте сочувственные лица. Мне обязательно поделиться надо, стихами хотя бы поделиться. Я сегодня дышу как слон, походка моя легка, и ночь пронеслась, как чудесный сон, без единого кашля и плевка. Неизмеримо выросли удовольствий дозы. Дни осени — баней воняют, а мне цветут, извините, — розы, и я их, представьте, обоняю. […]...
16. Владимир Маяковский. «Земля наша обильна» Я езжу по южному берегу Крыма, — не Крым, а копия древнего рая! Какая фауна, флора и климат! Пою, восторгаясь и озирая. Огромное синее Черное море. Часы и дни берегами едем, слезай, освежайся, ездой уморен. Простите, товарищ, купаться негде. Окурки с бутылками градом упали — здесь даже корове лежать не годится, а сядешь в кабинку […]...
17. Владимир Маяковский. «Несколько слов обо мне самом» Я люблю смотреть, как умирают дети. Вы прибоя смеха мглистый вал заметили за тоски хоботом? А я — в читальне улиц — так часто перелистывал гроба том. Полночь промокшими пальцами щупала меня и забитый забор, и с каплями ливня на лысине купола скакал сумасшедший собор. Я вижу, Христос из иконы бежал, хитона оветренный край целовала, […]...
18. Владимир Маяковский. «…товарищ Чичерин и тралеры отдает и прочее» [………………………..] товарищ Чичерин и тралеры отдает и прочее. Но поэту незачем дипломатический такт. Я б Керзону ответил так: — Вы спрашиваете: «Тралеры брали ли?» Брали тралеры. Почему? Мурман бедный. Нужны ему дюже. Тралер до того вещь нужная, что пришлите хоть сто дюжин, все отберем дюжину за дюжиною. Тралером удобно рыбу удить. А у вас, Керзон, […]...
19. Владимир Маяковский. «Пустяк у Оки» Нежно говорил ей — мы у реки шли камышами: «Слышите: шуршат камыши у Оки. Будто наполнена Ока мышами. А в небе, лучик сережкой вдев в ушко, звезда, как вы, хорошая, — не звезда, а девушка… А там, где кончается звездочки точка, месяц улыбается и заверчен, как будто на небе строчка из Аверченко… Вы прекрасно картавите. […]...
20. Владимир Маяковский. «Разве у вас не чешутся обе лопатки?» Если с неба радуга свешивается или синее без единой заплатки — неужели у вас не чешутся обе лопатки?! Неужели не хочется, чтоб из-под блуз, где прежде горб был, сбросив груз рубашек-обуз, раскрылилась пара крыл?! Или ночь когда в звездищах разночится и Медведицы всякие лезут — неужели не завидно?! Неужели не хочется?! Хочется! до зарезу! Тесно, […]...
21. Владимир Маяковский. «Заграничная штучка» Париж, как сковородку желток, заливал электрический ток. Хоть в гости, хоть на дом — женщины тучею. Время — что надо — распроститучье. Но с этих ли утех французу распалиться? Прожили, мол, всех, кроме полиции, Парижанин глух. Но все мусьи подмигивают на углу бульвар де Капюсин. Себя стеля идущим дорогою, на двух костылях стоит одноногая. Что […]...
22. Владимир Маяковский. «Кем быть?» У меня растут года, будет и семнадцать. Где работать мне тогда, чем заниматься? Нужные работники — столяры и плотники! Сработать мебель мудрено: сначала мы берем бревно и пилим доски длинные и плоские. Эти доски вот так зажимает стол-верстак. От работы пила раскалилась добела. Из-под пилки сыплются опилки. Рубанок в руки — работа другая: сучки, закорюки […]...
23. Владимир Маяковский. «Отречемся» Дом за домом крыши вздымай, в небо трубы вверти! Рабочее тело хольте дома, тройной кубатурой квартир. Квартирка нарядная, открывай парадное! Входим — и увидели: вид — удивителен. Стена — в гвоздях. Утыкали ее. Бушуйте над чердаками, зимы, — а у нас в столовой висит белье гирляндой разных невыразимых. Изящно сплетая визголосие хоровое, надрывают дети силенки, […]...
24. Владимир Маяковский. «Крест и шампанское» Десятком кораблей меж льдами северными побыли и возвращаются с потерей самолетов и людей… и ног… Всемирному «перпетуум-Нобиле» пора попробовать подвесть итог. Фашистский генерал на полюс яро лез. На Нобиле — благословенье папское. Не карты полюсов он вез с собой, а крест, громаднейший крестище… и шампанское! Аэростат погиб. Спаситель — самолет. Отдавши честь рукой в пуховых […]...
25. Владимир Маяковский. «Севастополь — Ялта» В авто насажали разных армян, рванулись — и мы в пути. Дорога до Ялты будто роман: все время надо крутить. Сначала авто подступает к горам, охаживая кряжевые. Вот так и у нас влюбленья пора: наметишь — и мчишь, ухаживая. Авто начинает по солнцу трясть, то жаренней ты, то варенней: так сердце тебе распаляет страсть, и […]...
26. Владимир Маяковский. «Два Берлина» Авто Курфюрстендам-ом катая, удивляясь, раззеваю глаза — Германия совсем не такая, как была год назад. На первый взгляд общий вид: в Германии не скулят. Немец — сыт. Раньше доллар — лучище яркий, теперь «принимаем только марки». По городу немец шествует гордо, а раньше в испуге тек, как вода, от этой самой от марки твердой даже […]...
27. Владимир Маяковский. «Важнейший совет домашней хозяйке» Домашней хозяйке товарищу Борщиной сегодня испорчено все настроение. А как настроению быть не испорченным? На кухне от копоти в метр наслоения! Семнадцать чудовищ из сажи усов оскалили множество огненных зубьев. Семнадцать паршивейших примусов чадят и коптят, как семнадцать Везувиев. Товарищ Борщина даже орала, фартуком пот оттирая с физии — «Без лифта на 5-й этаж пешкодралом […]...
28. Владимир Маяковский. «Детский театр из собственной квартирки -. Вышибают товарищи сатирики» Было У «Театра сатиры» не было квартиры. Сатириков этих — приютили дети. Приходили тети, толще — не найдете. Приходили дяди смеха ради. Дяди разных лет покупали билет смотреть на сцену за хорошую цену. Пирожное жрут, смотрят, ржут. Есть В «Театре сатиры» дяди — задиры. Дяди те прогнали детей — вышибли сатирики детей из квартирки. «Марш […]...
29. Владимир Маяковский. «Надо бороться» У хитрого бога лазеек — много. Нахально и прямо гнусавит из храма. С иконы глядится Христос сладколицый. В присказках, в пословицах господь славословится, имя богово на губе у убогова. Галдят и доныне родители наши о божьем сыне, о божьей мамаше. Про этого самого хитрого бога поются поэтами разные песни. Окутает песня дурманом, растрогав, зовя от […]...
30. Владимир Маяковский. «Вот для чего мужику самолет» Город — летает. Ушел в поднебесье. Прет. Сквозь тучи. А рядом в деревне — меряет, месит проселки да веси лаптем, возком по привычке древней. Голову поднял и видит мужик — там самолет разрезает небо. Хмур мужичонко. Дернул гужи. — Не для ча нам подобная небыль. Хватит и тверди на нашинский век. Чай, не всю обпахали […]...
31. Владимир Маяковский. «Здравствуйте!» Украсьте цветами! Во флаги здания! Снимите кепку, картуз и шляпу: британский лев в любовном признании нам протянул когтистую лапу. И просто знать, и рабочая знать годы гадала — «признать — не признать?» На слом сомненья! Раздоры на слом! О, гряди послом, О’Греди! Но русский в ус усмехнулся капризно: «Чего, мол, особенного — признан так признан!» […]...
32. Владимир Маяковский. «Мысли в призыв» Войне ли думать: «Некрасиво в шраме»? Ей ли жалеть городов гиль? Как хороший игрок, раскидала шарами смерть черепа в лузы могил. Горит материк. Страны — на нет. Прилизанная треплется мира челка. Слышите? Хорошо? Почище кастаньет. Это вам не на счетах щелкать. А мне не жалко. Лица не выгрущу. Пусть из нежного делают казака. Посланный на […]...
33. Владимир Маяковский. «Стихи о советском паспорте» Я волком бы выгрыз бюрократизм. К мандатам почтения нету. К любым чертям с матерями катись любая бумажка, Но эту… По длинному фронту купе и кают чиновник учтивый движется. Сдают паспорта, и я сдаю мою пурпурную книжицу. К одним паспортам — улыбка у рта. К другим — отношение плевое. С почтеньем берут, например, паспорта с двухспальным […]...
34. Владимир Маяковский. «Версаль» По этой дороге, спеша во дворец, бесчисленные Людовики трясли в шелках золоченых каретц телес десятипудовики. И ляжек своих отмахав шатуны, по ней, марсельезой пропет, плюя на корону, теряя штаны, бежал из Парижа Капет. Теперь по ней веселый Париж гоняет авто рассияв, — кокотки, рантье, подсчитавший барыш, американцы и я. Версаль. Возглас первый: «Хорошо жили стервы!» […]...
35. Владимир Маяковский. «Нате! Басня о «Крокодиле». И о подписной плате» Вокруг «Крокодила» компания ходила. Захотелось нэпам, так или иначе, получить на обед филей «Крокодилячий». Чтоб обед рассервизить тонко, решили: — Сначала измерим «Крокодилеика»! — От хвоста до ноздри, с ноздрею даже, оказалось — без вершка 50 сажен. Перемерили «Крокодилину», и вдруг в ней — от хвоста до ноздри 90 саженей. Перемерили опять: до ноздри с […]...
36. Владимир Маяковский. «Мы отдыхаем» Летом вселенная ездит на отдых — в автомобилях, на пароходах. Люди сравнительно меньшей удачи — те на возах выезжают на дачи. Право свое обретая в борьбе, прут в «6-й», громоздятся на «Б». Чтобы рассесться — и грезить бросьте, висните, как виноградные грозди. Лишь к остановке корпус ваш вгонят в вагон, как нарубленный фарш. Теряя галошу, […]...
37. Владимир Маяковский. «Вот так я сделался собакой» Ну, это совершенно невыносимо! Весь как есть искусан злобой. Злюсь не так, как могли бы вы: как собака лицо луны гололобой — взял бы и все обвыл. Нервы, должно быть… Выйду, погуляю. И на улице не успокоился ни на ком я. Какая-то прокричала про добрый вечер. Надо ответить: она — знакомая. Хочу. Чувствую — не […]...
38. Владимир Маяковский. «Горб» Арбат толкучкою давил и сбоку и с хвоста. Невмоготу — кряхтел да выл и крикнул извозца. И вдруг такая стала тишь. Куда девалась скорбь? Все было как всегда, и лишь ушел извозчик в горб. В чуть видный съежился комок, умерен в верстах езд. Он не мешал, я видеть мог цветущее окрест. И свет и радость […]...
39. Владимир Маяковский. «1-е мая» Свети! Вовсю, небес солнцеглазье! Долой — толпу облаков белоручек! Радуйтесь, звезды, на митинг вылазя! Рассейтесь буржуями, тучные тучи! Особенно люди. Рабочий особенно. Вылазь! Сюда из теми подваловой! Что стал? Чего глядишь исподлобленно?! Иди! Подходи! Вливайся! Подваливай! Манометры мозга! Сегодня меряйте, сегодня считайте, сердечные счетчики, — разветривается ль восточный ветер?! Вбирает ли смерч рабочих точки?! Иди, […]...
40. Владимир Маяковский. «Про пешеходов и разинь,. Вонзивших глазки небу в синь» Улица — меж домами как будто ров. Тротуары пешеходов расплескивают на асфальт. Пешеходы ругают шоферов, кондукторов. Толкнут, наступят, отдавят, свалят! По Петровке — ходят яро пары, сжаты по-сардиньи. Легкомысленная пара, спрыгнув с разных тротуаров, снюхалась посередине. Он подымает кончик кепки, она опускает бровки… От их рукопожатий крепких — плотина поперек Петровки. Сирене хвост нажал шофер, […]...