Николай Гумилев. «Дождь»
Сквозь дождем забрызганные стекла Мир мне кажется рябым; Я гляжу: ничто в нем не поблекло И не сделалось чужим. Только зелень стала чуть зловещей, Словно пролит купорос, Но зато рисуется в ней резче Круглый
Николай Гумилев. «Отрывок»
Христос сказал: убогие блаженны, Завиден рок слепцов, калек и нищих, Я их возьму в надзвездные селенья, Я сделаю их рыцарями неба И назову славнейшими из славных… Пусть! Я приму! Но как же те, другие,
Николай Гумилев. «Ты, жаворонок в горней высоте»
Марии Левберг Ты, жаворонок в горней высоте, Служи отныне, стих мой легкокрылый, Ее неяркой, но издавна милой Такой средневековой красоте; Ее глазам, сверкающим зарницам, И рту, где воля превзошла мечту, Ее большим глазам —
Николай Гумилев. «Попугай»
Я — попугай с Антильских островов, Но я живу в квадратной келье мага. Вокруг — реторты, глобусы, бумага, И кашель старика, и бой часов. Пусть в час заклятий, в вихре голосов И в блеске
Николай Гумилев. «Прощанье»
Ты пожалела, ты простила И даже руку подала мне, Когда в душе, где смерть бродила, И камня не было на камне. Так победитель благородный Предоставляет без сомненья Тому, кто был сейчас свободный, И жизнь
Николай Гумилев. «Этот город воды, колонад и мостов»
Этот город воды, колонад и мостов, Верно, снился тому, кто сжимая виски, Упоительный опиум странных стихов, Задыхаясь, вдыхал после ночи тоски. В освещенных витринах горят зеркала, Но по улицам крадется тихая темь, А колонна
Николай Гумилев. «На палатине»
Измучен огненной жарой, Я лег за камнем на горе, И солнце плыло надо мной, И небо стало в серебре. Цветы склонялись с высоты На мрамор брошенной плиты, Дышали нежно, и была Плита горячая бела.
Николай Гумилев. «На море»
Закат. Как змеи, волны гнутся, Уже без гневных гребешков, Но не бегут они коснуться Непобедимых берегов. И только издали добредший Бурун, поверивший во мглу, Внесется, буйный сумасшедший, На глянцевитую скалу И лопнет с гиканьем
Николай Гумилев. «Куранты любви»
Вы сегодня впервые пропели Золотые «Куранты любви»; Вы крестились в «любовной купели», Вы стремились «на зов свирели», Не скрывая волненья в крови. Я учил Вас, как автор поет их, Но, уча, был так странно-несмел.
Николай Гумилев. «Я молчу — во взорах видно горе»
О. Н. Арбениной Я молчу — во взорах видно горе, Говорю — слова мои так злы! Ах! когда ж я вновь увижу море, Синие и пенные валы, Белый парус, белых, белых чаек Или ночью