Андрей Белый

Из струй непеременной Леты Склоненный в день, пустой и злой, – Ты – морочная тень планеты; Ты – – шорох, – вылепленный мглой! Блистай в

Над рестораном сноп ракет Взвивается струею тонкой. Старик в отдельный кабинет Вон тащит за собой ребенка. Над лошадиною спиной Оголена, в кисейной пене, – Проносится

В трус городов Рос Гул и глас Некий: – “Я, – Христос Иисус, – С вами здесь Вовеки. Я – гром, Гул… Я – мировой

(Т. Н. Гиппиус) Жандарма потертая Форма, Носильщики, слезы. Свисток – И тронулась плавно платформа; Пропел в отдаленье рожок. В пустое, раздольное поле Лечу, свою жизнь

В далях селенье Стеклами блещет надгорное. Рад заведенье Бросить свое полотерное. Жизнь свою муча, Годы плясал над паркетами. Дымная туча Вспыхнула душными светами. Воля ты,

Меж вешних камышей и верб Отражена ее кручина. Чуть прозиявший, белый серп Летит лазурною пустыней – В просветах заревых огней Сквозь полосы далеких ливней. Урод

1 Куда ни глянет Ребенок в детстве, Кивая, встанет Прообраз бедствий. А кто-то, древний, Полночью душной Окрест в деревни Зарницы точит – Струей воздушной В

(Е. П. Безобразовой) Веселый, искрометный лед. Но сердце – ледянистый слиток. Пусть вьюга белоцвет метет, – Взревет; и развернет свой свиток. Срывается: кипит сугроб, Пурговым

Пусть говорят слепцы, что замолчали наши лиры, Пусть говорят слепцы, что смерть нам всем грозит. Что ей повержены гражданские кумиры, Что прежний идеал поруган и

В себе, – собой объятый (Как мглой небытия), – В себе самом разъятый, Светлею светом “я”. В огромном темном мире Моя рука растет; В бессолнечные

Осенне-серый меркнет день. Вуалью синей сходит тень. Среди могил, где все – обман, вздыхая, стелится туман. Береза желтый лист стряхнет. В часовне огонек блеснет. Часовня

1 В золотистой дали облака, как рубины, – облака, как рубины, прошли, как тяжелые, красные льдины. Но зеркальную гладь пелена из туманов закрыла, и душа

Упала завеса: и – снова Сурово разъяты закаты – В горбатые, Старые Скаты – – И в синие Линии Леса. Упорным размеренным шагом Проходим над

К небу из душных гробов Головы выше закинем: Видишь – седых облачков Бледные пятна на синем. Ринемся к ним Сквозь это марево пыли. Плавно взлетим

Измерили верные ноги Пространств разбежавшихся вид. По твердой, как камень, дороге Гремит таратайка, гремит. Звонит колоколец невнятно. Я болен – я нищ – я ослаб.